Пробное

[Евгений Щербаков]

Кончается август. (Крылья)
Кончается август. На берёзах желтеют листья,
Скоро сентябрь, скрипнув калиткой, придёт.
А я всё читаю, твои старые письма
И твой голос меня, всё куда-то зовёт.
Я потух и остыл, как огонь без поленьев
И холоден я, как неделю нетопленный дом.
Пролетающим дням – давно счет потерян,
Только помню ещё, как мы жили вдвоём.
Солнце встаёт. И снова садится,
Каждый день, наблюдая восход и закат,
Я смотрю, как летят белокрылые птицы,
И что-то мне сверху протяжно кричат.
Я б хотел улететь, как они, за дальние дали,
И забыть все тревоги и беды свои,
Только крылья мои так бессильно опали,
Что не могут поднять и на метр от земли.
На душе моей пепел былого пожара,
Мертвым грузом лежит уже несколько лет.
И под тяжестью этой, любовь умирала,
В моём сердце, оставив безжалостно след.
Может, смоют тот пепел осенние ливни,
Или сдуют ветра, что бушуют зимой.
Я расправлю свои, вновь окрепшие крылья,
И сожгу твои письма пьянящей весной.
**********************************************************
25.08.2007г.

[Левенталь]

А здесь нечего критиковать, потому что стихотворения нет.

[Евгений Щербаков]

А здесь нечего критиковать, потому что стихотворения нет.

А что же тогда есть?

[Евгений Щербаков]

А здесь нечего критиковать, потому что стихотворения нет.

Поэтому и называется пробное, это своего рода эксперимент, а вообще это не мой стиль.

[Soulman]

Сижу. Читаю письма
Я с августа по май...
Ко мне приходят мысли
Различные весьма.

[Левенталь]

А здесь нечего критиковать, потому что стихотворения нет.

А что же тогда есть?

Ничего нет: ни приличной рифмы, ни сколько-нибудь интересной мысли, ни индивидуальности. Такие безликие "лирические" вирши ваяют сотни тысяч, извините, стихоплётов, и если плоды их трудов записать на маковых зёрнах, то этими зёрнами можно было бы покрыть всю Землю, возможно, что и не один раз.

[Прозектор]

А здесь нечего критиковать, потому что стихотворения нет.

А что же тогда есть?

Ничего нет: ни приличной рифмы, ни сколько-нибудь интересной мысли, ни индивидуальности. Такие безликие "лирические" вирши ваяют сотни тысяч, извините, стихоплётов, и если плоды их трудов записать на маковых зёрнах, то этими зёрнами можно было бы покрыть всю Землю, возможно, что и не один раз.

Это ладно, левентальчик, что нет ни формы ни содержания. Зато посмотри что есть:

Я потух и остыл, как огонь без поленьев

Согласись, что огонь может потухнуть (или ПОГАСНУТЬ? ) без поленьев, но может ли ОГОНЬ "ОСТЫТЬ". Представляешь вот такой ужастик:

Горит ОГОНЬ, но ОСТЫВШИЙ. Блеск!

[Евгений Щербаков]

Да пропесочили лучше некуда, согласен стих слаб, то есть его совсем нет

[Левенталь]

Ну, скажем, ХОЛОДНЫЙ ОГОНЬ или ОСТЫВШИЙ ОГОНЬ мог бы сойти за оксюморон, но здесь мы имеем сравнительный оборот... И не лень тебе было, Прозектор, искать отдельные несуразицы?
Предлагаю на Кладбище.

[Шмель]

Кончается август. (Крылья)
Кончается август. На берёзах желтеют листья,
Скоро сентябрь, скрипнув калиткой, придёт.
А я всё читаю, твои старые письма
И твой голос меня, всё куда-то зовёт.
Я потух и остыл, как огонь без поленьев
И холоден я, как неделю нетопленный дом.
Пролетающим дням – давно счет потерян,
Только помню ещё, как мы жили вдвоём.
Солнце встаёт. И снова садится,
Каждый день, наблюдая восход и закат,
Я смотрю, как летят белокрылые птицы,
И что-то мне сверху протяжно кричат.
Я б хотел улететь, как они, за дальние дали,
И забыть все тревоги и беды свои,
Только крылья мои так бессильно опали,
Что не могут поднять и на метр от земли.
На душе моей пепел былого пожара,
Мертвым грузом лежит уже несколько лет.
И под тяжестью этой, любовь умирала,
В моём сердце, оставив безжалостно след.
Может, смоют тот пепел осенние ливни,
Или сдуют ветра, что бушуют зимой.
Я расправлю свои, вновь окрепшие крылья,
И сожгу твои письма пьянящей весной.
**********************************************************
25.08.2007г.

Читаю Вашу, Евгений, лирику и хочется восклицать и восклицать. Примерно так:

Кончается август. На берёзах желтеют листья -- Дааа??!

Скоро сентябрь, скрипнув калиткой, придёт. -- Вау!!!

Солнце встаёт. И снова садится, -- А мужики-то не знают!

В этой связи стихотворное впечатление - сиречь, пародия:

люблю грозу в начале мая,
в июне - летнюю красу,
в июле веток наломаю,
зачем-то в баню принесу,
а там и август - урожаи,
сентябрь - и зелени каюк,
я, птичек взглядом провожая,
решу - они летят на юг,
а солнце, встав опять в шесть-тридцать
без трёх, ну может - без пяти,
вдруг станет к западу катиться,
чтоб неожиданно зайти,
придёт зима и белым снегом
всё, не поверишь, заметёт,
и я, с горы на санках съехав,
пойму - и это всё пройдёт,
и эту новость подытожив,
я тут же, прямо под горой,
начну грустить...
грустить я должен,
ведь я - лирический герой.


Ничего личного...

[Воланд]

Читаю Вашу, Евгений, лирику и хочется восклицать и восклицать. Примерно так:

Кончается август. На берёзах желтеют листья -- Дааа??!

Скоро сентябрь, скрипнув калиткой, придёт. -- Вау!!!

Солнце встаёт. И снова садится, -- А мужики-то не знают!

В этой связи стихотворное впечатление - сиречь, пародия:

люблю грозу в начале мая,
в июне - летнюю красу,
в июле веток наломаю,
зачем-то в баню принесу,
а там и август - урожаи,
сентябрь - и зелени каюк,
я, птичек взглядом провожая,
решу - они летят на юг,
а солнце, встав опять в шесть-тридцать
без трёх, ну может - без пяти,
вдруг станет к западу катиться,
чтоб неожиданно зайти,
придёт зима и белым снегом
всё, не поверишь, заметёт,
и я, с горы на санках съехав,
пойму - и это всё пройдёт,
и эту новость подытожив,
я тут же, прямо под горой,
начну грустить...
грустить я должен,
ведь я - лирический герой.


Ничего личного...

[Евгений Щербаков]

Читаю Вашу, Евгений, лирику и хочется восклицать и восклицать. Примерно так:

Кончается август. На берёзах желтеют листья -- Дааа??!

Скоро сентябрь, скрипнув калиткой, придёт. -- Вау!!!

Солнце встаёт. И снова садится, -- А мужики-то не знают!

В этой связи стихотворное впечатление - сиречь, пародия:

люблю грозу в начале мая,
в июне - летнюю красу,
в июле веток наломаю,
зачем-то в баню принесу,
а там и август - урожаи,
сентябрь - и зелени каюк,
я, птичек взглядом провожая,
решу - они летят на юг,
а солнце, встав опять в шесть-тридцать
без трёх, ну может - без пяти,
вдруг станет к западу катиться,
чтоб неожиданно зайти,
придёт зима и белым снегом
всё, не поверишь, заметёт,
и я, с горы на санках съехав,
пойму - и это всё пройдёт,
и эту новость подытожив,
я тут же, прямо под горой,
начну грустить...
грустить я должен,
ведь я - лирический герой.


Ничего личного...

От души посмеялся, над пародией, наверно мне не дастаёт самокритики