Пенис власти

[Степной волк]

В вагоне электрички было всего несколько пассажиров, равномерно распределённых на равноудалённое расстояние друг от друга априорной взаимной неприязнью. Оглядевшись, Денис решил не нарушать шаткого равновесия, и, закинув рюкзак на багажную полку, плюхнулся на сиденье у окна. Довольно скоро ему наскучило наблюдать за, проносящимися мимо, дачными посёлками, этим последним оплотом вымирающей цивилизации «совка», грязными промзонами и скопившимися на переездах унылыми очередями машин. Денис в очередной раз пожалел, что не взял с собой книгу, и тут заметил на сиденье через проход, забытый кем-то журнал. «Всё же лучше, чем эта мерзость за окном» - подумал он, в прочем не обольщаясь относительно содержания издания.
Журнал назывался «ПЕНИС ВЛАСТИ», что приятно удивило, однако Денису сразу же представились некие фрейдокоммунисты, издающие свой печатный орган (хм) пропаганды на деньги, добровольно оторванные от пенсий доживающих свой век и скатившихся в маразм сторонников. Убедиться в правильности своей догадки, впрочем, не удалось. Бегло пролистав журнал, Денис не обнаружил никакой информации о том, кем и на чьи деньги он издавался. Хотя, может быть, дело было в отсутствии некоторых страниц. «Какая, в конце концов, разница» - пожав плечами, он принялся за чтение, открытой наугад статьи.
«… таким образом, известное утверждение « На сарае тоже Х*Й написано, а там лыжи стоят» перебравшееся в народный фольклор, нужно считать ошибочным. Считать его таковым нужно, хотя бы потому, что большинство просто не удосуживалось проверить действительно ли в сарае лыжи, априорно признавая надпись не соответствующей действительности. И дело в данном случае, даже не в том, что действительно находится внутри, а, как ни странно это звучит, в самой надписи. Допустив на сарае надпись «ЛЫЖИ», можно с большой долей уверенности предположить, что данное утверждение будет бездоказательно принято на веру. Ответ на вопрос, почему «ЛЫЖИ» предпочтительнее чем «Х*Й» кроется, видимо, в глубинах коллективного бессознательного, погружаться в которые не является целью данной статьи. Напоминаю, что в данном случае «ЛЫЖИ» и «Х*Й», впрочем как и «САРАЙ», являются понятиями символическими, употребляемыми здесь, только в качестве привязки к элементу народного дискурса, приведённому выше.
Так что же всё- таки скрывается за дверью пресловутого сарая? Для наблюдателя, читающего надпись, это не имеет решающего значения, так как, пытаясь удержаться на плаву в море информационных фекалий, он просто отфильтровывает подобные мысли, как вредные и ненужные. Это как раз и на руку тем, кто не только знает, что находится внутри, но и имеет к содержимому сарая непосредственное отношение. И горе тем редким пытливым умам, желающим утолить свою жажду правды и приоткрывающим заветную дверь. Внутри ими будет обнаружен некто, владеющий не только сараем, но и баллончиками с краской, и если не в меру любопытным будут вручены баллончик и инструкции (кстати, обязательные к исполнению) о том, что писать, то они могут считать, что им просто повезло, потому что обычно, вошедшие в сарай в нём и остаются. Сараю, как говориться САРАЕВО.»
На этом статья заканчивалась. Ни начала статьи, ни имя автора узнать не представлялось возможным, так как предыдущая страница просто отсутствовала. Текст статьи произвёл на Дениса странное впечатление, и непонятно, то ли дело было в слове «Х*Й» непривычно вольготно чувствовавшем себя на страницах периодического издания, то ли в аллюзиях на боснийскую столицу, возникших с прочтением последней фразы, но читать журнал совершенно расхотелось.
Денис зябко поёжился и огляделся по сторонам. Пассажиров в вагоне не прибавилось, как бывало обычно в это время суток, а на удивление даже стало меньше. Он засунул руки в карманы, поудобней пристроился в углу у окна и закрыл глаза, в надежде подремать. Обычно в этом ему помогали приятные воспоминания, вот и сейчас, пытаясь абстрагироваться от грязной электрички, Денис представил себя в новеньком пражском трамвае, шустро бегущем по, мощёным булыжником, узким улочкам чешской столицы. «Пшишти заставка: «Уезд!» - приятный женский голос объявил следующую остановку. Он поднялся (сон, похоже, окончательно вступил в свои права) и двинулся к выходу.
Денис стоял внутри бетонного желоба, он круто поворачивал налево, становясь практически вертикальным и, судя по всему, был довольно длинным. Граффити на вертикальной части желоба ничем не могли помочь в идентификации места его нахождения, но что-то во всём этом было ужасно знакомое. Дно желоба было устлано палой листвой, Денис ногой сгреб её в сторону и разглядел выбоины на бетоне, похожие на следы от пуль. «Можно подумать, что я когда либо видел следы от пуль», - подумал он. И тут он вспомнил, где он видел этот желоб со следами от пуль, эти граффити и это мрачное низкое небо. Это же санно - бобслейная трасса в Сараево – столице зимней Олимпиады-84. Совсем недавно Денис видел фотографии разрушенных олимпийских объектов Сараево на одном из спортивных сайтов. Вроде бы во время войны здесь была крепость. Там ещё были фотографии лыжных трамплинов, где проводились расстрелы и казни, остатки медального пьедестала и изображение талисмана игр - забавного волчонка, кажется, его звали Вучко.
Он стал аккуратно спускаться по трассе, осторожно оглядываясь по сторонам, за каждым поворотом ожидая появления вооруженных боснийцев или сербов. Однако вокруг было тихо, видимо война всё - таки давно закончилась. Трассу начал окутывать туман, видимость была в пределах нескольких шагов. «Как же я отсюда выберусь? – Денис слегка испугался.- В любом случае надо двигаться в сторону финиша, а там разберусь. В конце концов здесь не тайга.» Трасса перестала совершать повороты и после, засыпанного листьями, длинного прямого участка Денис понял, что он пришёл к финишу. Сквозь густой туман он различил какие-то бетонные строения. Следов от пуль здесь было гораздо больше. Денис выбрался из желоба и подошёл к одному из зданий, украшенному очередными граффити. Подойдя ближе, стало понятно – то, что он принял за граффити, на самом деле является изображением Вучко, сохранившемся, видимо с далёкого 1984 года. Денис вспомнил кадры кинохроники, где по заснеженной трассе в красивых санях – бобах мчались бесстрашные спортсмены, вдоль желоба стояли люди в красивых разноцветных спортивных костюмах, держа в руках маленькие флажки разных стран.
- Как же так, Вучко? Как же ты всё это допустил? Зачем же…?
Волчонок сидел в своих нарисованных санях, смотрел куда - то вперёд и отвечать, судя по всему, не собирался.
- Что же ты молчишь? Почему ты молчишь, Вучко?!! – Денис кричал уже в полный голос,- Вуууучкооо !!!! Вуууууууучкоооооооо!!!!!
«…..рууучкиии, ручки. Гелевые, масляные, цветные. Наборы по пять и десять штук….»
Денис вздрогнул и проснулся. По проходу шла женщина с большой хозяйственной сумкой и противным голосом, усиленным, висящим на шее микрофоном, предлагала пассажирам обычный в таких случаях незатейливый товар. Испугавшись, что кричал во сне, Денис нервно оглянулся по сторонам. Народу в вагоне прибавилось, но никто не обращал на него внимания и Денис немного расслабился. Рядом с ним сидели две девчушки лет по шестнадцати и с интересом листали, найденный им журнал, скорее всего, привлечённые его названием. « Пожалуй, достаточно»- решил он, подхватил с багажной полки рюкзак и, виновато улыбаясь, вытянул журнал из рук симпатичных подружек. Девушки не сопротивлялись, однако захихикали и с интересом уставились на него. Денис выскочил в тамбур, тем более что поезд начал торможение перед станцией, название которой он прослушал, либо его вовсе не объявляли.
Станция представляла собой платформу, покрытую потрескавшимся асфальтом, с торчащей в центре кирпичной будкой. Похоже никто кроме него на станции не вышел. «Интересно, где это я оказался?- подумал Денис, - даже спросить не у кого». Он медленно направился вдоль платформы в поисках таблички с названием станции, которые к его удивлению ни к чему не привели. Денис закурил и с мрачным удовольствием выругался.
- Зачем я вообще здесь вышел! – он, уже не скрываясь, говорил вслух, - видимо придётся ждать следующую электричку.
Направившись к кирпичной будке в надежде отыскать там какую-нибудь скамейку, он поднял взгляд на внутреннюю её стену и, подавившись сигаретным дымом, замер как вкопанный. Он в ужасе обернулся, показалось, что кто-то засмеялся ему в спину истерическим нечеловеческим смехом. Лишь спустя несколько секунд Денис понял, что смеялся он сам. На стене крупными чёрными буквами размашистым шрифтом, так любимым обладателями баллончиков- спрейев с краской, было написано одно только слово «САРАЕВО».
Успокоившись и закурив новую сигарету, Денис присел на скамейку. « Какого лешего я испугался, не в Боснии же я в конце концов, - он пытался размышлять здраво. – Местные шутники пошутили на тему большого количества сараев в этой местности, а я распсиховался, что, б***ь, за паранойя!» Осторожно выглянув из будки Денис заметил, ускользнувшую ранее от него, подробность станционной архитектуры – позади платформы была довольно высокая бетонная стена, напрочь, отгораживающая станцию от всего остального мира. Прислушавшись, Денис уловил, доносящиеся из – за стены неясные звуки. «Ну вот видишь, - спокойный голос мягко звучал в его голове. – Сейчас пойдешь туда и обнаружишь какой-нибудь город, посёлок или автобусную остановку». Спустившись по выщербленным бетонным ступеням, которые обнаружились в конце платформы, и обогнув стену Денис обнаружил залитую асфальтом, небольшую, вполне себе мирную площадь. С правой стороны площади стояла обыкновенная маршрутка с обыкновенным кавказцем за рулём, номер маршрутки не дал никакой полезной информации о месте его нахождения, спросить кавказца Денис побоялся. Влево от площади уползал в берёзовую рощу типичный торговый ряд, представляющий собой открытые контейнеры и палатки, окружённые суетливыми представителями среднеазиатских республик и, видимо местными жителями славянской внешности. Прямо по ходу начиналась неширокая улочка, застроенная магазинами и магазинчиками разнообразной специализации.
Денис пересёк площадь и неспешно направился по улице. «Прогуляюсь, посмотрю что здесь да как, потом вернусь на станцию, дождусь электричку и поеду себе куда ехал, - мысли его вернулись в своё прежнее сонное русло.- Нет в нашем мире ничего сверхъестественного и удивительного. Всюду одно и то же – палатки, магазины, азиаты, кавказцы. Суета сует и ничего больше». Внезапно мысль захлебнулась и спряталась в глубины подсознания – прямо на него с большого куска розового пластика, прикреплённого к стене магазина, нагло уставилось собственной лингвистической персоной слово «Х*Й».
Удержавшись в этот раз от истерического смеха, Денис подошёл поближе и сразу понял в чём тут дело. Кусок пластика в металлической рамке был перпендикулярно прикреплен к стене магазина на манер средневековых вывесок, три злосчастных буквы были просто вырезаны в его центре. Пройдя под вывеской и поглядев на неё с другой стороны, он прочитал надпись так, как и было задумано незадачливым дизайнером, то есть «NYX». Вспомнилось даже, что это какая – то косметическая фирма. Денис засмеялся, потом неожиданно для себя толкнул дверь магазина и вошёл.
Внутри магазина царил форменный бардак. Слева стояло несколько пустых стеклянных стеллажей, видимо из-под косметики, и валялись пустые картонные коробки, справа находились новые прилавок и витрина, покрытые защитной плёнкой, и лежало что-то упакованное в длинные разноцветные чехлы. Половина ламп не горела, пыль летала клубами. Денис уже было развернулся чтобы выйти на улицу, как из-за прилавка показалась слегка растрепанная голова а потом и остальные части тела довольно симпатичной девушки. Денис замер в дверях.
- Извините, мы ещё не открылись. Приходите в понедельник, будут скидки в честь открытия. – девушка смущённо улыбнулась. – А пока сами видите. Какой тут у нас сарай.
-Да вижу, - сказал, побледневший при слове «сарай», Денис. – Простите, я думал здесь косметика.
- Вывеску старую всё никак не снимут, – девушка хихикнула.
- Понятно,- Денис улыбнулся, подумав, что видимо, девушка тоже читала вывеску с другой стороны. – А что у Вас будет тут, ну… продаваться.
- Лыжи, в основном, - девушка смахнула с глаз непослушную чёлку.- Кстати, «Краски и эмали» уже открылись.
Она неопределённо махнула рукой куда-то в сторону, и только тут он заметил широкий коридор, уходящий вглубь магазина. Денис заглянул в коридор и увидел там боковую дверь, на которой чем- то светящимся было написано «КРАСКИ и ЭМАЛИ».
Внутри магазина среди баллончиков и банок с красками Денис не сразу разглядел хозяина. В том, что это был хозяин, сомневаться не приходилось. Он поднял глаза на вошедшего и усмехнулся:
- Пришёл, наконец. Ну, заходи.
Денис вошёл в магазин и плотно прикрыл за собой дверь.

Конец.

[Артур Петрушин]

Мне, как читателю, важнее всего удержаться на плаву в море литературных фекалий.
Поэтому, читая буквы с обратной стороны и используя авторский дискурс, отмечу, что предлагаемый текст отфильтровывает содержание, как вредное и ненужное.
Это как раз и на руку автору.
И горе тем редким пытливым умам, желающим утолить жажду литературы. Потому что попытавшись все же войти в текст и проникнуть в смысл, они внутри и останутся.

Это про хорошее.

Об остальном.

Автор, к сожалению, имеет дикое представление о пунктуации и композиции предложения. Варварская, как разрушение олимпийских объектов, расстановка запятых вкупе с деревянной безжизненной прямой речью обрушивают текст с высокого расстрельного трамплина на остатки пьедестала, лишая медали.
Я лично от этого обстоятельства рушусь с высот экзистенциального абсурдизма к простой мысли:

Но ощущение смысла настолько дискретно,
Что есть понимание, будто его вовсе нет

Как же так, автор?..